Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник) - Страница 50

– Профессор, вы, кажется, собрались вздремнуть?

– Пять минут, не больше, – выдавил Сандерс.

– Не пойдет! – Она протянула ему тонкий бокал, на треть наполненный жидкостью цвета крепкого чая. На краешке бокала висел ломтик лимона. – Если ты откажешься от этого, я тебя возненавижу.

Сандерс поднес бокал к лицу, вдохнул. «Боже мой, – подумал он, – это же “Henessey”. И никак не меньше чем двадцатипятилетней выдержки».

– Откуда у тебя это сокровище? – спросил он, наслаждаясь ароматом коньяка.

– Мало ли откуда. А ты подумал, что я употребляю только виски с сахаром? Кстати, ты знаешь, кто ввел моду на употребление коньяка с лимоном?

– Э-э… и кто же? – Сандерс согрел бокал в ладонях и сделал маленький глоток. Напиток растекся во рту. Да, настоящий «Henessey».

– Последний русский император династии Романовых. Я специально узнавала. Пей, не стесняйся, есть еще.

– Русский император, говоришь? – Сандерс утвердился на подушке, взял ломтик лимона в руку и приподнял бокал. – В таком случае – его здоровье!

Мягкое тепло пробежало по пищеводу, неся с собой силы и любовь к жизни. Высосав лимон, Дик блаженно вздохнул. Да, оказывается, и русские могут что-то полезное придумать. Есть, есть в любом народе достойные восхищения люди, и у русских они есть тоже. Вот коньяк с лимоном опять-таки… Жаль, что в напарники достался какой-то увалень. Знай себе пиво хлебает, ладно бы водку – национальный напиток, так нет, наливается пивом, будто впервые его попробовал. И сам он какой-то того… Слов нет, мужик крутой, но уж очень зацикленный на работе. Даже с приема слинял сразу, как только Уолш огорошил их неприятным известием.

Он ощутил в руке тяжесть и, опустив взгляд, обнаружил в пальцах новый бокал с коньяком. И с лимоном.

– Фло, я тебя люблю, – сказал Сандерс, искренне веря, что так и есть, – я хочу выпить за тебя.

Они сдвинули бокалы, сплели руки и выпили, глядя друг другу в глаза. Губы ее были мягкие, и через мгновение Сандерс забыл, что совсем недавно хотел спать.

Флоранс тоже слегка опьянела. Немного покачиваясь, она проследовала на кухню и вернулась с бутылкой брюта.

– Нет ничего лучше для восстановления сил, – пояснила она.

Сандерс взял у нее бутылку, путаясь в фольге, раскрутил проволоку и, поддевая пальцами снизу, стал вытаскивать пробку. С гулким хлопком пробка взлетела к потолку, Флоранс взвизгнула, шампанское ударило вверх пенистой струей.

– Бокалы! – рявкнул Сандерс.

Флоранс с готовностью подставила хрустальные бокалы, и он наполнил их доверху, пока пена не полилась через край. Не отрываясь, они выпили терпкое кислое вино и наполнили бокалы снова.

– Я хочу напиться и любить тебя пьяной, – прошептала Флоранс, – и чтобы ты был пьян. Вино снимает тормоза, а я хочу, чтобы ты вспоминал эту ночь всю жизнь.

Тонкий звон бокалов поплыл по спальне. Бутылка брюта казалась бездонной.

– Я хочу, чтобы ты забыл всех, кто был до меня, и помнил только меня одну.

– Так и будет.

Губы у нее стали кислые от вина, а язык горячий и быстрый. Он метался у него во рту, возбуждая все больше и больше, и Дик уже не понимал, от чего пьян: от коньяка и вина или от этой волшебной женщины.

Стук сердца стал резким и прерывистым: тук, тук, тук-тук-тук… Это от любви? От коньяка? От шампанского?

– Я наполню ванну, – сказала Флоранс, – у меня есть настоящий либелиум. Я приобрела его по случаю в Нижнем городе. Ты пробовал его когда-нибудь? О-о… его растворяешь в воде, всего щепотку, и кажется, что вся твоя кожа покрыта нервными окончаниями… Я один раз чуть не умерла – не могла остановиться. А теперь мы будем вдвоем и…

– Я не хочу уморть… уреть… умирать… – Сандерс чувствовал, что язык с трудом ему повинуется, и сделал над собой усилие. – Я хочу жить… с тобой. Как можно чаще.

– Дурачок, – Флоранс чмокнула его в нос, – я добавлю нейтрализатор, и через час действие либелиума кончится. Но ты эту ночь не забудешь никогда.

– Иди. Скорей. Я не могу ждать – слышишь, как стучит сердце?

– Это в дверь стучат. – Флоранс встала с постели и направилась к двери, даже не потрудившись накинуть халат.

– А если там Уолш?

– Мы соблазним его.

В глазах все плыло, но Сандерс ощущал себя сильным как никогда. Либелиум так либелиум!

– Как я рада, – послышался голос Флоранс, – вас-то нам и не хватало.

– Мисс Вердье… я ослеплен. Вы обворожительны. Профессор Сандерс у вас? – Дик узнал знакомый бас.

– Профессор? Конечно, у меня! Мы только что выпили за здоровье русского императора. Вы тоже должны непременно выпить за его здоровье. А потом мы пойдем в ванну с либелиумом.

– Прекрасная мысль, прекрасная!

Сквозь туман Сандерс увидел, как в спальне появилась огромная фигура Полубоя.

– Добрый вечер, профессор.

– Привет. – Сандерс нашел в себе силы помахать рукой.

– Дорогая мисс Вердье, – Полубой обернулся к Флоранс, – так мы будем пить за здоровье императора?

– Обязательно. У меня есть коньяк!

– За здоровье русского императора следует пить только водку, – поправил ее Полубой, – и только так, как ее пьют русские. Несите фужеры.

Флоранс белым привидением скользнула в кухню. Дик почувствовал, как на постель опустилось что-то тяжелое.

– Сандерс, вы в состоянии говорить? – Полубой помахал перед лицом напарника ладонью.

– Могу…

– Мы идем в Нижний город, здесь больше ловить нечего.